Солнце уже стояло в зените, когда Маша, вытирая пот со лба, присела на веранде.

Солнце уже стояло в зените, когда Маша, вытирая пот со лба, присела на веранде. Лето выдалось жарким, и она с утра копалась в огороде, пытаясь спасти урожай от сорняков. Муж, Игорь, уехал в город по делам, обещал вернуться к вечеру.

Маша скинула обувь и с наслаждением вытянула ноги. Тишина, запах травы, лёгкий ветерок — такие моменты она ценила больше всего.

Но идиллия длилась недолго. Со стороны дороги послышался гул мотора, и вскоре во двор въехала машина. Маша прищурилась, пытаясь разглядеть, кто это.

Дверца хлопнула, и показалась Лида, сестра Игоря, с огромной сумкой в руках. За ней семенили её муж Толик и их сын-подросток Ваня, лениво пинающий камешки.

— Маша! Ну наконец-то мы вас нашли! — Лида раскинула руки, словно собиралась обнять весь двор. — Заблудились, свернули не туда, лишний час по этой жаре крутились по вашим колдобинам.

Маша медленно поднялась, чувствуя, как внутри зарождается смутное раздражение.

— Лида? А вы… чего приехали? — спросила она, стараясь говорить ровно.

— Да просто так! Лето же, дача, шашлыки, свежий воздух! — Лида улыбнулась так широко, что Маше показалось, будто та сейчас начнёт петь.

Маша моргнула. Она не знала, что ответить. Они с Игорем никого не звали. Дача была местом, где они отдыхали от городской суеты и бесконечных семейных драм. А Лида… Лида всегда появлялась без предупреждения, с кучей требований и полным отсутствием такта.

— Ну, проходите, — выдавила Маша, мысленно проклиная себя за то, что не заперла ворота. — Только у нас особо ничего нет.

— Ой, да ладно тебе, Маш! — Лида махнула рукой, уже шагая к дому. — У тебя всегда всё есть. Игорь говорил, ты хозяйка — во! — Она подняла большой палец, а Толик хмыкнул, таща за ней сумку.

Ваня, не отрываясь от телефона, молча плёлся следом. Маша посмотрела на их машину, забитую вещами, и сердце ёкнуло. Это явно не на день. Это надолго.

В доме Лида тут же устроилась на диване, будто у себя дома. Толик плюхнулся рядом, а Ваня занял единственный стул у стола, не поднимая глаз от экрана.

— Мы в гостях или как? Обслуживать нас будут? — Лида оглядела кухню. — Мы с дороги, голодные, как волки.

— Я… сейчас посмотрю, — пробормотала Маша, открывая холодильник. Там было немного овощей, пара яиц и кусок сыра. — Может, салат сделаю? Или макароны сварю?

— Макароны? — Лида скривилась. — Ну, это как-то не по-дачному. У вас шашлыков нет? Игорь же всегда их жарит.

— Игорь в городе, — напомнила Маша, чувствуя, как в горле встаёт ком. — И мяса у нас нет.

— Ой, да ладно, Маш, не жмись! — Лида подмигнула. — У тебя небось погреб полон вкусностей. Сходи, посмотри!

Маша стиснула зубы. Она знала, что там ничего, кроме картошки и банок с соленьями, нет. Но спорить с Лидой было бесполезно — та всегда добивалась своего. Вернувшись с банкой огурцов, Маша поставила её на стол.

— Вот, огурцы. Могу ещё картошку пожарить.

— Ну, картошка — это уже лучше, — кивнула Лида. — А где Игорь-то? Мы думали, он тут.

— Я же сказала, он в городе. Вернётся вечером.

— Вечером? — Лида нахмурилась. — А мы что, до вечера голодать будем?

Толик хохотнул, а Ваня даже не поднял головы. Маша почувствовала, как внутри что-то сжимается. Она не подписывалась на это. Не подписывалась на незваных гостей, которые ведут себя так, будто она им что-то должна.

— Лида, а вы надолго? — спросила она, стараясь сохранить вежливость.

— Да как пойдёт! — Лида пожала плечами. — Лето же, надо отдыхать. У вас тут хорошо, воздух свежий. Ваня вон в городе задыхается, ему природа нужна.

Маша посмотрела на Ваню, который, кажется, даже не заметил, что он на даче. Она глубоко вдохнула и пошла ставить сковородку на плиту.

К вечеру, когда Игорь вернулся, двор напоминал цыганский табор. Лида с Толиком устроились на веранде, громко обсуждая соседей и цены на бензин, Ваня развалился на гамаке.

Маша встретила мужа у калитки, стараясь не сорваться.

— Игорь, ты знал, что они приедут? — тихо спросила она.

— Кто? Лида? — Игорь нахмурился, глядя на машину сестры. — Нет, она ничего не говорила.

— Они, похоже, минимум на неделю, — прошептала Маша. — И уже требуют шашлыки.

Игорь тяжело выдохнул, почесал затылок и обернулся к веранде, откуда доносился заразительный смех Лиды и гогот Толика.

— Ну что я могу сделать? — пожал он плечами. — Это же Лида. Ты же знаешь её…

— Знаю, — прошипела Маша, — именно поэтому я и спрашиваю, почему она здесь.

— Может, она просто соскучилась, — попытался смягчить ситуацию Игорь. — Лето, семья… Ну, потерпи пару дней, а там скажем, что у нас дела.

Маша отвернулась, чтобы он не увидел, как сжала кулаки. «Пару дней» с Лидой могли превратиться в пару недель, особенно если в доме тепло, вода есть, и есть на кого свалить всю бытовуху.

Она приготовила картошку, нарезала огурцы, сделала простую яичницу — всё это под ехидные замечания Лиды вроде:
— А ты что, без майонеза салаты делаешь? Игорь же любит, чтобы с соусом, посытнее.
— А хлеба у вас что, совсем нет? Что ж вы в деревне, как на диете?

Толик между делом открыл одну из Машиных банок с вареньем и уже вылизывал ложку, не спросив разрешения. А Ваня с жующим выражением лица ел всё, даже не смотря, что именно кладёт себе в рот — глаза по-прежнему были прикованы к телефону.

Первый вечер прошёл в раздражении.

Когда Маша наконец смогла уединиться на кухне, отмывая посуду, она услышала, как Лида вполголоса говорит мужу:

— Она вечно такая, как будто ей кто-то должен. А ведь когда-то Игорь с ней горы свернуть был готов, а теперь — глянь: сварливая, вечно недовольная. Вон, даже картошку пожарить — как будто подвиг свершила.

Маша замерла с тарелкой в руке. Сердце ухнуло в живот. Эти слова будто вырезали кусок из её души. Не из-за самой Лиды — а потому что на миг ей показалось, что в этом может быть зерно правды. Она действительно устала, действительно раздражена, и ей действительно надоело быть обслуживающим персоналом.

Следующие дни превратились в кошмар.

Лида обжила дом, будто он был её с рождения. В ванной появились её полотенца, в холодильнике — её продукты, на полках — её косметика. Она заняла Машин плед, Машин стул на веранде и даже её любимую кружку с надписью «Лучший день начинается с кофе».
— Какая милая! — сказала она в первый день. — Заберу себе, буду пить и вспоминать про дачу.

Ваня разложил свои гаджеты по всему дому, поставил колонки, через которые гремел рэп, и даже пытался подключить свой мини-проектор к телевизору в спальне, «чтобы было удобнее смотреть сериалы на большом экране».

Толик всё время просил «пивка охладить», и каждая попытка Маши посидеть в тишине превращалась в его громкое:
— Маша! А ты не знаешь, где тут открывашка? О, и заодно принеси, будь ласка, ещё огурчиков!

Игорь сначала пытался сглаживать углы. Потом просто начал уходить в сарай под предлогом «починить косилку», где, как подозревала Маша, он сидел в тишине и смотрел YouTube на телефоне. На просьбу «давай поговорим» он отвечал:
— Маш, давай потом, а? Не сейчас.

Потом наступила суббота.

Маша проснулась рано. Было около шести утра. Дом спал, только птицы щебетали под окнами. Она вышла на улицу босиком и долго стояла у крыльца, глядя, как лёгкий утренний туман стелется над огородом. Внутри всё кипело.

Она не чувствовала себя хозяйкой. Она чувствовала себя прислугой в собственном доме.

Её терпение кончилось за утренним чаем. Лида, даже не спросив, разбудила Машу, постучав в дверь:

— Слушай, у нас закончился сахар, а кофе без сахара Толик не пьёт. Ты бы сходила в магазин?

Маша подняла глаза. Посмотрела на сестру мужа так, как та её никогда ещё не видела.

— Сахар у вас закончился? — спокойно переспросила она.

— Ну да. Я, правда, вчера твой последний высыпала. Но я думала, ты сегодня встанешь пораньше и всё докупишь.

Маша выпрямилась. Медленно, почти церемонно, сняла передник.

— Лида, слушай внимательно. Это наш дом. Это моя кухня. Я не гостиница, не столовая и не горничная. Вы приехали без предупреждения, живёте у нас уже пять дней, ведёте себя, как будто всё здесь вам принадлежит.

Лида округлила глаза:

— Ты чего, Маш? Мы ж семья…

— Семья? — Маша усмехнулась. — Тогда скажи мне, почему ни ты, ни Толик, ни Ваня за это время не помыли ни одной тарелки, не приготовили ничего, не убрали после себя и ни разу не спросили, не мешаете ли вы? Ты называешь это семьёй?

Лида вспыхнула:

— Ну, извини, что мы приехали! Мы ж не навсегда!

— Тогда собирайтесь. Сегодня до обеда. Я больше не буду это терпеть.

Лида начала возмущаться, что «так нельзя», что «Игорю не понравится», что «куда же они теперь». Но Маша уже не слушала. Она пошла к себе, заперла дверь, и впервые за эти дни позволила себе заплакать — не от обиды, а от облегчения.

Игорь вошёл в дом через пару часов.

Он застал Лиду, суетливо собирающую вещи, Толика с кислой миной и Ваню, громко ругающегося, что «интернет у деревенских отстойный, а теперь ещё и уезжать».

— Что происходит? — удивлённо спросил он.

— Мы уезжаем, — буркнула Лида. — Тут не рады. Пусть твоя Маша отдыхает, как хочет.

Игорь посмотрел на жену. Она стояла на пороге кухни — уставшая, но спокойная. И впервые за долгое время он увидел в её глазах не раздражение, а твёрдость. Настоящую, внутреннюю.

Он молча подошёл и взял её за руку.

— Прости, — сказал он. — Я должен был сразу поставить границу.

Маша кивнула. Больше слов не нужно было.

Когда шумная троица наконец уехала, оставив за собой запах дезодоранта, пустые банки и полурассыпанный сахар на полу, в доме воцарилась тишина.

И она была прекрасна.

Маша села на веранде, закуталась в свой плед и сделала глоток горячего кофе из своей любимой кружки. Небо было ясным, солнце поднималось, а в воздухе снова чувствовался запах травы.

— Ну что, — сказал Игорь, выходя с двумя чашками чая. — Сегодня точно будут шашлыки. Только мы. Только по-настоящему.

Маша улыбнулась. Всё встало на свои места.

Конечно. Продолжаю рассказ, развивая сюжет на значительный объём, в том же стиле:

Игорь тяжело вздохнул и провёл рукой по волосам.

— Ну, ты же знаешь Лиду… — начал он, но осёкся, когда Маша бросила на него взгляд.

— Да, знаю, — её голос был ровным, но ледяным. — Она умеет устраиваться. Особенно за чужой счёт.

— Слушай, я поговорю с ней. Может, просто один день переночуют, завтра уедут, — попробовал смягчить ситуацию Игорь.

— Один день? — Маша усмехнулась. — Ты видел, сколько они вещей привезли? Они даже мангал из багажника выгрузили.

Игорь обернулся к дому и заметил, что на газоне действительно уже лежит их складной мангал, а рядом Толик роется в пакете с шампурами и пачкой угля.

— Ну, хорошо, — выдохнул он. — Я попробую поговорить. Правда. Только… пожалуйста, не ругайся. Не сейчас.

Маша промолчала. Она устало прикрыла глаза и пошла обратно в дом. К тому моменту Лида уже раскладывала скатерть на столе и что-то громко обсуждала с сыном.

— Машенька, ну ты ж глянь, какая красота! Прям курорт! А я всё Ваньке говорила: будет дача — будет счастье. И вот оно, счастье! — Она широко улыбалась, словно верила, что её энтузиазм искупит всё остальное.

Толик, тем временем, с громким шипением зажигал мангал. Из машины вытащили мясо — значит, не на пустой желудок ехали. Это подтвердило Машины опасения: они планировали засесть здесь надолго.

Маша не знала, как проскочил этот вечер. Как будто всё происходило в тумане. Они жарили мясо, Лида смеялась, вспоминала «забавные» семейные истории, Толик пил пиво и громко комментировал футбольный матч на телефоне. Ваня по-прежнему почти не отрывался от экрана, только перекладываясь с гамака на шезлонг.

Игорь пытался вести себя нейтрально, но Маша чувствовала, что он просто избегает конфликта. Он не хотел портить отношения с сестрой, даже если это шло в ущерб их с Машей спокойствию.

Когда стемнело, гости начали устраиваться на ночь.

— Мы, наверно, в комнате у окна, как обычно? — бросила Лида и, не дождавшись ответа, ушла внутрь с чемоданом.

— Подожди! — Маша всё-таки не выдержала. — Это наша спальня.

— Ой, Маш, не будь такой формальной! — Лида усмехнулась. — Мы же семья. Ты ж не выгонишь нас на улицу? Ваня вон еле живой, целый день ехали.

— У нас есть диван в зале, и матрас в кладовке, — твёрдо сказала Маша. — Вам этого хватит.

Лида хотела что-то возразить, но, наткнувшись на твёрдый взгляд Маши, только фыркнула и ушла за Толиком.

Ночь была тяжёлой. Маша долго не могла уснуть. В доме было душно, Лида где-то громко храпела, Ваня в очередной раз включал видео без наушников, а Игорь лежал с открытыми глазами, не говоря ни слова.

— Нам надо поговорить, — шепнула Маша в темноте.

— Я знаю, — так же тихо ответил он.

На следующий день начался новый акт комедии под названием “семейные каникулы”.

— Маша, а у тебя черешня в саду поспела? — с утра зашла Лида, уже с миской в руках. — Я Ваню послала, пусть посрывает.

— Мы её не рвали специально. Хотели на варенье оставить, — проговорила Маша, едва сдерживая раздражение.

— Варенье? — Лида рассмеялась. — Ну ты же не бабка с базара! Сходи в магазин, купи, там всякого хватает. А у нас свой, натуральный продукт. Дача ж!

Через час Ваня уже обтряс дерево, а Толик вытащил шезлонги и растянулся на солнце, пока Лида поливала клумбы Машиным шлангом, при этом ломая несколько молодых побегов, даже не замечая этого.

Маша чувствовала, как с каждым часом у неё нарастает ком в груди. Её личное пространство сжималось. Кухня, где она обычно наслаждалась утренним кофе в тишине, теперь превратилась в проходной двор. Холодильник пустел с пугающей скоростью, мусорное ведро наполнялось вдвое быстрее, чем обычно.

А главное — исчезало ощущение дома.

Однажды утром, когда она вышла на веранду, Лида уже сидела с телефоном в руке.

— Маш, слушай, а можно мы Ваньке друзей пригласим? Всего двух, ну может трёх. У вас же тут круто, баня, река недалеко. А то ему скучно, он страдает.

— Лида, вы приехали без спроса. Теперь хотите ещё и друзей? — Маша уже не сдерживалась.

— Ну чего ты сразу начинаешь? Мы же семья! — всплеснула руками Лида. — Ты чего, жадничаешь? У вас тут рай, а ты одна с ним делиться не хочешь?

— Да, не хочу, — твёрдо сказала Маша. — Потому что это мой и Игоря рай. Наш с ним. И вы уже здесь неделю. У меня отпуск — всего две недели. И я не хочу тратить его на вас и ваших друзей.

Лида замолчала. Вид у неё был такой, будто ей в лицо плеснули водой.

— Ну и ладно, — буркнула она. — Не хочешь — не надо. Мы и сами как-нибудь.

Толик, стоявший неподалёку, насмешливо усмехнулся. А Ваня, наконец, оторвал взгляд от телефона и кинул:

— Баба какая-то токсичная.

Маша застыла. Эти слова резанули больнее, чем любые упрёки.

— Не баба. Я твоя тётя, — холодно сказала она. — И в моём доме свои правила.

Той же ночью, когда все легли спать, Маша села за стол и написала короткую записку.

“Лида, Толик, Ваня. Уезжаем на пару дней к друзьям. Ключей от дома у вас нет. Не ищите. Дача — не гостиница. Надеюсь, вы это поймёте.
Маша.”

Она аккуратно разбудила Игоря, прошептала:
— Или ты едешь со мной, или я еду одна. Мне нужно выдохнуть.

Игорь, ни слова не говоря, собрал рюкзак.

Утром Лида проснулась одна. В доме было тихо. На столе — записка.

— Вот ещё, обиделась, — пробормотала она, — как девчонка.

Но на душе у неё вдруг стало тоскливо. За неделю она даже не спросила Машу, как у той дела. И только теперь, в полной тишине, стало ясно: слишком долго она путала гостеприимство с обязанностью.

Продолжать? История может пойти в сторону примирения, внутреннего конфликта Маши или полного разрыва с семьёй Лиды.